«Всё для уроков химии» : Химические стихотворения, рифмовки

Результаты Выберите свой вариант ответа.
После этого появится результат.

Антология химических элементов, или СТИХОХИМИЯ

Публикуется с согласия автора

Во хит стихов!
Дарю им их химию. Рад.
(Палиндром)

ТАБЛИЦА МЕНДЕЛЕЕВА

СМОТРИТЕ: Периодическую систему химических элементов

Начнем все-таки с серьезной цитаты из монографии Т. Брауна и Г.Ю. Лемея «Химия — в центре наук»: «Будучи фундаментальной наукой, тесно связанной почти с любым проявлением наших контактов с материальным миром, химия представляет собой неотъемлемую часть общечеловеческой культуры». Ну, если «часть культуры» и «в центре наук», ясно, что комплексообразующая способность термина химия весьма велика. Можно даже говорить о некоем транзитивном беспределе: химия и мы, химия и Мир, химия и быт, химия и Бог, химия и человек, химия и закон и т. п. Всё это, разумеется, образует сложное соединение высшего порядка «Химия и жизнь» или — под давлением окружающей среды — его полиморфную разность «Химия и выживание».

У старой матушки алхимии ныне уже не один десяток только официально зарегистрированных дочерей — того-, сего-, этого-химий. (Пусть читатель эрудит позагибает пальцы.) А какие безнравственные возможности для возникновения незаконнорожденных чад! Например, путем синтеза по изоморфно-аллитерационной методике: космохимия > хохмохимия, гелио-, радиохимия > телерадиохимия, алхимия > сериалхимия, фармакохимия > фармазонохимия, механохимия > МММ АО химия, лесохимия > ГЕРМЕСОхимия, биогеохимия > ноу-хау-химия > вау-черо-химия> ау,Чара-химия и несть им числа. К большинству из них так и просится цитата из Леонида Семакова:

   Жизнь, она меняется с годами,
   Предаваться стоит ли тоске,
   Можно нахимичить в Магадане,
   А сидеть на «химии» в Москве.

Полагаем, что регистрация такого нашего реального детища как стихохимия не вызовет неудовольствия высокоученой аудитории. Это же просто химия в поэзии, или, выражаясь высоким стилем, поэзохимия. Мы специально снижаем термин, имея в виду использование в стихохимии элементов смехохимии (~хохмохимии), которые поэты вольно или невольно вносят в своё творчество. Прекрасным примером хорошо упорядоченного твердого раствора с высоким содержанием всех трех компонентов — поэзии, химии и хохмы — служит стихотворная пародия Александра Егорова. Ею мы и открываем стихохимическую антологию. (Здесь и далее выделение химических терминов курсивом или жирным шрифтом — наше.)

Поэт, не совершай открытий,
не забегай вперед скачком,
а свой уран, дейтерий, тритий
держи в кладовке, под замком.
Андрей Лядов

Поэт, не раздавай гарантийи заодно других не гробь.Ты лучше, братец, свой талантийкапусту квасить приспособь. Пускай ты абсолютный гений,молчи — и будешь молодец.Вот жил Есенин. Где есений?Где пушкининий, наконец?

Уж сколько мы десятилетий
торчим на этой борозде,
а где державиний и фетий?
И пастернакий, кстати, где?

Не прекословь судьбе-злодейке,
ты изначально обречен,
сидишь ли вечно без копейки
иль, как уран, обогащён.

Ведь в менделеевской системе
забито всё на много лет.
Там даже есть менделе-e-вий!
А блокия, к примеру, нет…

Везде плутоний, стронций, тритий…
И каждый — родич иль нахал.
Я не хочу, чтоб лядовитий
в такую мафию попал.

Для коллекционера химических элементов в поэзии это редчайшая удача — приобрести элемент № 101, не участвующий в жизнедеятельности человека и, следовательно, в поэтической практике, почти всегда вторичной. Кстати, в стихохимической копилке автора собрано уже шестьдесят шесть представителей Периодической Таблицы. Планируется о многих из них написать отдельный очерк — под соответствующим номером. А в этом — вступительном, или «нулевом», — мы решили дать отражение в поэзии Таблицы в целом в связи с именем её создателя Д.И. Менделеева.Продолжение пародийной струи не столь эффектно, иногда банально. Так, Марк Шехтер в пародии на Ярослава Смелякова, оттолкнувшись от его «железа» в строчках: «И сам я от этой работы // Железным и каменным стал.», самозабвенно нанизывает химические сочетания, не спровоцированные оригиналом, — «дни золотые», «железную девочку», «платиновые косы», «оловянный взор», «свинцово-тяжело» и т.п. И, посчитав этот набор достаточным для обобщения, тривиально заключает:

• Прошло не помню сколько медных лет,
  Принцессу детства повстречал поэт.
  Он ей стальные протянул цветы

  Таблицу Менделеева вручил
  И долго жизни правильной учил.

По схожему принципу, но более оправданно и с тонким подтекстом использует таблицу Менделеева талантливый Юрий Левитанский. У Владимира Солоухина в цикле «Как выпить солнце» есть строчки: «…Да, четырнадцать миллиардов клеток, // Да, фосфора (допустим) полпроцента, // Но разве только это // Вмещает мой человеческий лоб?!» В пародии Левитанского (из цикла «Сказание о зайце») с заголовком «Как съесть зайца» имеем:

Потом ножом разрежьте аккуратно,
чтоб ткань его не сильно повредить

(ведь мозг в его красивой голове
четырнадцать имеет миллиардов
тончайших клеток,
фосфор и другие элементы
таблицы Менделеева,
что очень ценно),
и начинайте жарить.

Рекордсмен по количеству химических элементов, включенных в свои стихи, Семен Кирсанов дважды использует и термин «таблица Менделеева». Судя по некоторым строчкам, она привлекала его внимание не столько сутью, сколько чисто внешне — богатством экзотических слов-названий. Оба обращения к Таблице так или иначе связаны с её загадками-разгадками. Первое — в поэме «Александр Матросов» в назывательном ряду задач:

арбузы растить в полярной теплице,
ракетами взвиться в сиренево-синий полёт.
Всё разгадать в Менделеевской таблице!

Второе — в шуточном стихотворении «На рождение звезды»:

Из углерода с кремнием
там жили существа,
проникшие со временем
в устройство вещества.
Таблицу Менделеева
продлили, чтоб постичь
и вызывать деление
таинственных частиц.
И вот — уран, плутоний ли,
вчера — в холодный пар
они устройство подняли
и бросили на шар!..
Хоть существа расплавлены,
исчезнув навсегда,
-но способ явно правилен:
имеется звезда!

Помимо своеобразного напоминания об «ядерном безумии» здесь любопытна фраза о «продлении Таблицы», которая многие годы оставалась как бы замороженной в своих реальных пределах.

Вот, кстати, два поэтических фрагмента, несущие, так сказать, количественную информацию о Таблице и её развитии. Первый — из раннего Льва Ошанина, из стихотворения его хибинского периода «Тиэтта» (в переводе с лопарского — «наука»), посвященного академику-геохимику А.Е. Ферсману и датированного 1935 г.:

Величайший из химиков создал таблицу. Она
Говорит, что рассыпано
в недрах земных полушарий
Девяносто частиц, из которых земля сложена.
Он [Ферсман — В.Б.] склонился к таблице.
Он шепчет: — Легенда…

Шестьдесят элементов
на гранях камней на столах.

Пусть сейчас Менделеев восстанет из гроба,
Чтоб взглянуть на легенду, отобранную у земли.

Достаточно наивные строчки, но чуть округленное число 90 соответствует тогдашнему положению дел. Напомним, что в момент открытия периодического закона (1869 г.) было известно 63 химических элемента, а с 1875 г. по 1925 г. открыто ещё 25!

Второй фрагмент — из тоненькой книжечки 1994 г. томички Галины Ивановой, верлибр которой от первого лица предоставляет также определенные сведения об авторе ( Я нужна здесь лишь как врач. // день за днём весь этот год // и в слезах и в восхищеньи // я над Библией сижу.):

Как великий Жизнелюбец
густо жизнью заселил
эти воды, воздух, почву!
И всего из ста восьми
элементов создан Космос
и Земля, и всё на ней!

Здесь наивность другого плана, но несомненно впечатляет поразительная для врача-отшельницы точность числа 108, при том, что размер стиха допускает и более «круглое» — «из ста пяти» и др. Разгадка, очевидно, кроется в строчках из другого стихотворения Г. Ивановой: — «Мой добрый вестник — физик-программист, // с чьей помощью хоть боком выйдешь к людям, // как барельеф на каменной стене».

Но часто у поэтов, рискующих использовать свои скромные общеобразовательные познания в химии не метафорически, а предметно, нет своего «доброго вестника» или хотя бы не очень доброго редактора. И тогда «боком выходят к людям» их строчки-курьёзы. Эта тема заслуживает специального очерка, а для примера приведем несколько буквоедских удач автора, свежевыловленных из сборника Людмилы Щипахиной (1989 г.). «- Чтоб тучнее вызрел злак , // На поля свои сердечно // Сыпь горстями, человече, // И азот и аммиак.» Этот образ «сладкой парочки» поэтесса использует и в другом опусе, заявляя от имени зерна: » — Ни азот ваш и ни аммиак // Не утешат сегодня меня.» Тут же другая «парочка»: «…Нынче в землю сажают ракеты. // Содрогается кремний и глина.» Нужно ли пояснение — (может быть, редактору книги И.А. Колли?), что в качестве удобрения аммиак NH3 — тот же азот и ничего более, а кремний, хотя и входит составной частью в глину, самостоятельно в земле не существует и потому «содрогаться» не может. Очевидна элементарная подмена терминов — кремний, кремень, кремнезём (SiO2), — и здесь, увы, Щипахина не одинока.

Другое дело, когда автор как бы сознательно ерничает, резвится на химической ниве. Например, к этой категории можно отнести похожие на самопародию, эпатирующие строки поэта-концептуалиста Виктора Сосноры из поэмы «Хроника Ладоги», 1960-е годы:

…третий «ты» наблюдает
эмалированный контур кастрюли,
в которой
в результате проникновенья молекул воды и пара
в молекулы кипящей капусты,
перловой крупы
и бараньей ноги с мозговой костью
образуется новый химический элемент
(несправедливо им пренебрёг Менделеев!) —
щи с бараниной.

Тут впору вспомнить такого же плана строчки из раннего Николая Заболоцкого — его поэмы «Торжество земледелия», 1929-30 гг.:

Там кони, химии друзья,
Хлебали щи из ста молекул

Корова в формулах и лентах
Пекла пирог из элементов,
И перед нею в банке рос
Большой химический овёс.

Новацию Сосноры можно состыковать — правда, лишь по терминологическому признаку — с «тематическим» стихотворением Юнны Мориц, так прямо и озаглавленным «Таблица элементов». Смотрите, как оригинально поэтесса формулирует:

Если б открыл Менделеев
элемент мировой печали,
это была бы формула,
слившая две улыбки —
Зощенко и Джоконды.

Но если б открыл Менделеев
элемент мировой тоски,
это была бы формула
одинокой предсмертной ненависти
к жизни, пошедшей прахом
ради публичной славы.

Если б открыл Менделеев
элемент мирового абсурда,
это была бы формула,
слившая воедино
слёзы ребёнка и клоуна
на планете железных правил,
где ничто уже не имеет
собственного значенья.

С Ю.Мориц перекликается Давид Самойлов в своей «Лаборатории поэта»:

Священнодействует над темой
Колдует над своей
Периодической системой
Любвей и нелюбвей.
Здесь строят из веществ строптивых
Состав, который загремит,
Воспитывая в тайных взрывах
Изобретённый динамит.

Обоих коллег как бы предостерегающе (из 1943 г.) комментирует Николай Глазков:

Пройдут годов сотни и тыщи
Прежде, чем настанет тот день,
Когда какой-нибудь гений отыщет
Периодическую систему идей.

Метафорически, как обычно витиевато, но всё же с предметными познаниями школьницы-отличницы освещает свои бессонные проблемы Белла Ахмадулина:

Скудость темени — свалка пустот и чернот.
Необщительность тайны меня одолеет.
О, узреть бы под утро прозрачный чертог
вместо зыбкого хаоса, как Менделеев.

Кто пронзает висок, не познавший основ?
Кто, смешливый и ласковый, смотрит из близи?
И колышется сон… убаюканный сон…
сон-аргентум в отчётливой отчей таблице.

Существует расхожее выражение «вся менделеевская таблица» для обозначения многообразия элементного состава в чем-либо. В таком качестве оно попало в шуточные «Стихи, не претендующие на учёный трактат» Эдуарда Асадова:

— Всё, что живет — бесследно исчезает,
-Так скажет вам любой учёный муж.
И уточнит: — Ну, правда, не совсем,
Ты станешь вновь материей, природой:
Азотом, водородом, углеродом,
Железом, хлором, ну, буквально всем!

Да и возможно ль с этим примириться:
Любил, страдал, работал с огоньком,
Был вроде человеком, а потом
Стал сразу менделеевской таблицей.
А атому — ни спеть, ни закурить,
Одно научно-строгое молчанье.

В подобном смысле — для многообразия лекарств и их содержимого — употребляет этот термин Денис Новиков: «…я думал виновата // больница, парк — не парк в окне моём, // разросшаяся дырочка укола, // таблицы Менделеева приём // трёхразовый «

Более невразумительно выражается на эту тему Генрих Сапгир: «…и в облако влетают птицы // мириады капель в голове его — // все элементы Менделеева! // Так вот откуда наш Солярис! // А мы выдумывать старались.»

Данный очерк мы заканчиваем отрывком из поэмы «Первое свидание» Андрея Белого, с личностью и творчеством которого связана целая эпоха русской культуры. Этот выбор обусловлен не столько терминологической широтой и предметностью «темы», сколько опоэтизированной научной глубиной её. И не случайно! Обращение к биографии А. Белого показывает, что он получил высшее образование на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета (в 1903 г.) И лишь позже учился ещё на историко-философском факультете того же университета.

Передо мною мир стоит
Мифологической проблемой:
Мне Менделеев говорит
Периодической системой;

И было: много, много дум;
И метафизики, и шумов…
И строгой физикой мой ум
Переполнял: профессор Умов.
Над мглой космической он пел,
Развив власы и выгнув выю,
Что парадоксами Максвелл
Уничтожает энтропию,
Что взрывы, полные игры,
Таят томсоновские вихри,
И что огромные миры
В атомных силах не утихли,
Что мысль, как динамит, летит
Смелей, прикидчивей и прытче,
Что опыт — новый…- «Мир — взлетит!» —
Сказал, взрываясь, Фридрих Нитче…
Мир — рвался в опытах Кюри
Атомной, лопнувшею бомбой
На электронные струи
Невоплощённой гекатомбой

И эти провидческие строки датированы 1921 годом, а касаются самых первых 1900-х! Сейчас, в самом начале трагических для России 2000-х годов, трудно удержаться, чтобы не продолжить цитирование ещё несколькими строчками, в которых многие читатели могут увидеть определённую историческую аналогию и отнести на свой счёт:

Из непотухнувшего гула
Взметая брызги, взвой огня,
Волною музыки меня
Стихия жизни оплеснула:
Из летаргического сна
В разрыв трагической культуры,
Где бездна гибельна (без дна!),
— Я, ахнув, рухнул в сумрак хмурый

В заключение приведём строчки Григория Санникова, перекликающиеся как с хохмохимическими моментами данного очерка, так и с его серьезным началом:

Гидрогениум два, оксигениум
— H2O — открывайте кран
— Вот химическое соединение.
Молекула воды — океан.
Элементы и атомы,
В менделеевский взятые круг,
Сделали химию самой богатой
И самой творческой из наук.

Читать дальше >>>

Стихохимия: оглавление

Содержание раздела «Веселая химия»